Аномалия либо скрещение миров
Всего только совпадение, незапятнанная случайность. Всего только скрещение миров. Всего только наложение реальностей. Всего только аномалия, когда два человека на различных концах мира открыли дверь и вошли в комнату… в одну комнату.
Очами Ифин
До концерта остается полчаса. Захожу в гримерку, чтоб проверить мейкап. Сажусь в кресло перед зеркалом, но руки не подымаются что-либо делать. Сижу и смотрю на свое отражение… такое же, как я, но другое… Оно свободно, но в то же время надолго заперто на той стороне миров.
Слышу чье-то дыхание за спиной.
— Грег, это ты? – спрашиваю и оборачиваюсь, но никого не вижу. Удивительно… может быть, померещилось. Опять смотрю в зеркало, но ясно слышу чье-то нередкое дыхание…
— Кто тут? – осматриваю всю гримерку, пытаясь отыскать источник собственного ужаса.
Очами Давида
Сижу в гримерке, а поточнее, валяюсь на диванчике, стоящем в углу. Концерт уже завершился, и я расслабленно вспоминаю самые наилучшие моменты прошедшего выступления, улыбаясь своим мыслям. Щелчок дверного замка и тишь. Кто бы это мог быть? Неуж-то Тимо удрал от собственных фанаток? Смотрю в сторону двери, но никого не вижу. Становится малость не по для себя, прохладные мурашки пробегают по спине, дыхание учащается. Скрип стула, стоящего около зеркала, и чей-то тяжкий выдох. Пульс зашкаливает, дыхание рваными обрывками вырывается из легких.
— Грег, это ты? – тихо спрашивает незнакомый дамский глас. Ответить? Промолчать? Сердечко неистово бьется, пытаясь выскочить из груди.
— Кто тут? – опять этот глас. Сейчас он звучит резче, но все равно, в нем столько безысходности и печали…
— Кто ты? – спрашиваю я.
Очами Ифин
— Кто ты? – спрашивает загадочный глас.
— Нет, поначалу скажи, кто ты, — отвечаю я.
— Давид Бонк.
— А я Ифин Миддельхауве.
— Как ты сюда попала? – напряжение и ужас равномерно уходят, так как глас парня кажется миролюбивым и наименее испуганным, чем у меня.
— Это моя гримерка. А ты что тут делаешь?
Смешок:
— Это и моя гримерка тоже.
— Почему я тебя не вижу? – на замену ужасу приходит любопытство.
— Так как и я тебя не вижу, — опять сдавленный смешок.
— Ты где? Где ты на данный момент стоишь?
— Я не стою, я лежу на диванчике в углу.
Медлительно подхожу к этому диванчику и смотрю на него – пустота.
— Это ты? – немного подрагивающий глас Давида.
— Да…
Аккуратненько сажусь на диванчик, пытаясь нащупать собственного собеседника. Провожу рукою по диванчику и наталкиваюсь на его руку – он содрогается. Чувствую, как его тело пронзает дрожь от неизвестности, непонятности, ужаса.
— Ты боишься? – спрашиваю я, сжимая его руку.
— Нет, — еле выговаривает он, — просто все это очень удивительно.
— А может, это судьба?
— Ты веришь в судьбу? – чувствую, что его заинтриговала данная тема.
— Нет, я просто так это произнесла…
Тишь, повисшая в воздухе…
— Опиши себя, — в один момент попросил он.
— Как?
— Словами. Какая ты?
— Хм… У меня длинноватые темные волосы, коричневые глаза, бледноватая кожа… Хватит?
— Полностью.
— А ты? Какой ты?
— Я? Я радостный, хороший…
Наш заливчатый хохот.
— А если по-серьезному? – твердо спрашиваю я.
— Сама взгляни…
Он берет мои руки в свои и начинает демонстрировать – отрисовывать себя. Проводит моими руками по своим волосам. Они у него еще короче, чем у меня. Проводит руками по собственному лицу – точные скулы, маленькая ямочка на подбородке. Далее шейка, грудь, ноги… Он низкий и субтильного телосложения.
— Увидела?
— Не совершенно…
Скольжу руками по его телу к лицу, нахожу его губки и изучаю их, поначалу только прикосновениями, а позже приникаю к ним, пытаясь осознать их вкус: они сладкие с маленький кислинкой. Такое странноватое сочетание несочетаемого. Отстраняюсь от его губ, делая глубочайший вдох.
— А сейчас увидела? – спрашивает Давид, переводя дыхание.
— Да, — достаточно отвечаю я.
Очами Давида
— Сейчас моя очередь…
Покрываю поцелуями лицо этого хрупкого сотворения, а её руки скользят по моей спине. Дрожь пронзает наши тела, перерастая в страсть. Бешено терзаю её губки, пытаясь поймать мельчайшее их движение. Ифин стонет, выгибает спину, посильнее прижимаясь ко мне. Ладонями скольжу по ее разгоряченной спине и проникаю под блузу, обтягивающую ее тело.
— Ты такая сладкая… – срывающимся от возбуждения голосом шепчу я.
— Ты еще слаще… – выдыхает Ифин.
Опять хаотичные поцелуи, неровное горячее дыхание, шепот, перемешивающийся со вздохами и стонами.
Наверняка, удивительно смотрится юноша, сидячий на диванчике и целующийся с воображаемой любовницей, но мне на данный момент не ранее.
Очами Ифин
Чувствую, как его ловкие пальцы просочились под мою блузу, хаотично гладя и царапая мою спину. Сжимаю ногти на его плечах, вырывая стон, сцеловываю его с губ Давида. Его руки медлительно передвигаются на поясницу. Тяну его футболку ввысь, негласно предлагая ее снять. Поднимает руки, и я стягиваю её, откидывая в сторону, позже стаскиваю с себя блузу, соприкасаясь с его жарким телом, выгибаясь навстречу его рукам и обжигающим поцелуям. Шепчу его имя, сжимая руки в кулаки, вонзая ногти в ладонь. Давид пробегает пальцами по моим ребрам, как будто пересчитывая их, подымается к моему лицу, находит пальцами губки и невесомо касается их своими губками. Чувствую его неровное дыхание на собственной шейке, открываю глаза, желая поглядеть на него, но вспоминаю, что его практически нет, разочарованно выдыхаю.
— Что такое? — озабоченно спрашивает Давид.
— Желаю узреть тебя, но не могу… – обиженно надуваю губки.
— А разве ты не ощущаешь?
— Нет…
— Закрой глаза, — гласит он, а позже лаского касается подушками пальцев моих век, — вот я улыбаюсь, — подносит мои пальцы к своим губам и начинает покрывать их поцелуями, — вот я целую тебя, — невесомо касается моей шейки губками, — вот я раздеваю тебя… – нарочито медлительно стягивает мои джинсы, — вот раздеваюсь сам, — снимает оставшуюся одежку с себя, — видишь?
— Да… – выдыхаю я, — вижу… тебя… себя… нас… Только не останавливайся… гласи…
— Опять целую тебя, — чувствую пламенное прикосновение его губ к собственному животику, — ласкаю тебя, — его пальцы на бедрах… а далее слова уже не необходимы…
Два тела, переплетающихся меж собой. Два сердца, рвущихся друг дружке навстречу. Две души, ищущие друг дружку в различных реальностях. Пот, стекающий по телам… размазанная, потекшая под очами тушь… прилипшие к лицу и шейке волосы… стоны… клики… нежные и нежные поцелуи… резкие движения снутри хотимого тела… тяжелое дыхание и обволакивающая тишь…
— Не уходи… – шепчу я.
— Не уйду.
__________________
Всего только совпадение, незапятнанная случайность. Всего только скрещение миров. Всего только наложение реальностей. Всего только аномалия, когда два человека на различных концах мира открыли дверь и вошли в комнату… в одну комнату.
И только позже у Ифин найдут галлюцинации, вызванные нервным истощением.
И только позже Тимо увидит, что его друг поменялся. И только позже у Давида найдут опухоль в голове, которая перекрывает кровоток, из-за чего его воображение отрисовывают картины, героев, действия, которых нет. И только позже докторы вынесут вердикт – шансов на жизнь практически нет.
И только позже в дневнике Ифин отыщут записи о Давиде, который приходил к ней не один раз.
И только позже, после погибели Давида друзья отыщут ежедневник, откуда выяснят, что в ближайшее время он очень мучился, мучаясь непрекращающимися галлюцинациями, прося пощады и успокоения, но не получая их.
И только позже, когда Ифин будет целыми деньками посиживать в углу собственной белой палаты, раскачиваясь из стороны в сторону, как мантру повторяя только одно имя – Давид, Грег усвоит, что этот человек был для Ифин очень важен.
И …только позже в этой самой гримерке отыщут надпись на стенке:
— Не уходи…
— Не уйду.
И приписка ниже немного корявым почерком:
— Ты же обещал… а ушел…
И только позже Ифин будет биться в истерике, желая возвратить Давида, отказываясь принимать пилюли, блокирующие галлюцинации.
И только позже Тимо выяснит, что Давид погиб из-за докторской ошибки, оказавшейся роковой для его друга.
И только позже возвратится действительность и два мира соберутся воедино… а пока…
А пока вышло всего только совпадение, незапятнанная случайность. Всего только скрещение миров. Всего только наложение реальностей. Всего только аномалия, когда два человека на различных концах мира открыли дверь и вошли в комнату. .. в одну комнату. Когда повстречались их тела, но души разошлись. Когда они могли касаться друг дружку, но не лицезрели лиц. Такое бывает.
Всего только аномалия…
Мой e-mail: [email protected] пишите отзывы, буду ожидать!